раньше у меня сигареты ассоциировались только с тем давним вечером в Гренобле, и каждый раз, закуривая, я вспоминала Аллена.
а теперь мне представляется узкая лестница на пятом этаже старинного московского дома в центре, где на лестничной клетке всегда пахло каким-то моющим средством. прошептав "спи", я выбегала покурить в четыре утра в длинной кофте и сапогах на босу ногу, и сигарета эта неизменно давала мне в голову так, что приходилось садиться на корточки и опираться спиной о стену. вернувшись, всегда пыталась закрывать дверь как можно тише, и это никогда не выходило, потому что, чтобы повернуть ключ, надо было с силой прижать дверь к косяку. правда, он все равно никогда не засыпал, пока я курила. один раз вообще, возвращаюсь - а он работает. Говорю: "Ты знаешь, сколько сейчас времени?" "Я даже знать этого не хочу." Через час: "Слушай, уже пять утра, нам в театр через три часа..." "Да? А я думал, еще четыре." Определенно, без таких людей жизнь была бы тусклой и вязкой, как манная каша.
вспоминаю ту же лестницу на следующие дни, под морозным светом декабрьского утра, я доставала зажигалку еще на третьем этаже, ведь, живя в этом доме, я всегда опаздывала, несмотря на то, что до работы было пять минут, а до учебы - пятнадцать. мы просыпались под "Back in Black" AC DC, и начиналось: "Мне пора..." "Ты уверена?" Через полчаса я все-таки выбегала, ненакрашенная, но с улыбкой, которая стоила любого макияжа, и наспех приводила себя в порядок в туалете, и все равно сияла так, что, наверно, мешала техникам ставить свет в зрительном зале.
Так выпьем же за то, чтобы в новом году приносить в жертву искусству только часы сна.